V ЧАСТЬ (+10). МОЙ МИР МУЗЫКИ.
Фридерик Францишек Шопен (1810-1849).
Памятник Ф Шопену
В центре Варшавы, в парке Лазенки установлен один из немногих памятников, где постоянно звучит музыка композитора.
(Звучит Прелюдия №24 ре минор Ф. Шопена)
Множество варшавян и гостей столицы приходят сюда, чтобы почтить имя польского гения Фридерика Францишека Шопена. У него есть и французский вариант имени – Фридерик Франсуа Шопен. Сын француза и польской женщины, он родился в Польше близ Варшавы, в имении Желязова Воля, где отец был управляющим. В возрасте восемнадцати лет он покидает Польшу и последние 20 лет своей жизни живёт в Париже, так и не вернувшись на родину. О причинах этого мы расскажем позже.
Шопен ещё при жизни достиг европейской славы, став одним из ярких представителей романтического направления в искусстве Европы первой половины XIX века, не порывая органичной связи с польской культурой и польской народной музыкой. Его творчество – пример интеграции традиций национального и мирового искусства, что приводит к созданию подлинных шедевров.
Так почему Шопен так рано покинул родину? Желание прославиться, утвердить себя в качестве пианиста и композитора? Наверное, так оно и было. Но была и политическая причина. В то время Польша не была самостоятельным государством. Пруссия, Австрия и Россия участвовали в её разделе. И вот в Польше вспыхнуло восстание против царской России, оно было подавлено, многих поляков сослали в Сибирь. Шопен, имевший друзей среди них, серьёзно опасался и за собственную участь. Поэтому он срочно покинул пределы родины и больше туда не возвращался. А когда умирал, он завещал упокоить прах его сердца в Варшаве, в соборе Святого Креста. Его воля была выполнена. Но вот началась Вторая мировая война. Отряд эсесовцев был направлен в Варшаву для уничтожения святыни польского народа. И тогда польские патриоты, рискуя жизнью, спрятали её, а после победы над Германией прах сердца Шопена был водворён на прежнее место, где покоится и поныне.
И ещё. Памятник Шопену в Варшаве, который вы видели в начале этой страницы, был создан в 1926 году скульптором, профессором Оскаром Сосновским. Во время оккупации Польши фашисты взорвали этот памятник, его фрагменты вывезли в Германию и переплавили. При этом они уничтожили даже деревянную копию и все документы на памятник. После войны в развалинах дома, где жил другой польский архитектор, была найдена малая копия данного памятника, и он был восстановлен.
Как же надо было фашистам ненавидеть поляков и их гения, если они уничтожали даже память о нём!!
Принято считать, что подлинная слава приходит к композитору, если он является автором крупных музыкальных форм – опер, балетов, симфоний. Но Шопен не обращался к ним, достигнув, тем не менее, мировой славы. Он ограничил себя жанрами фортепианной музыки. Это вальсы, мазурки, полонезы, прелюдии, ноктюрны, сонаты, скерцо, баллады, концерты для фортепиано с оркестром и др. Как и его великие современники – композиторы Ференц Лист, Роберт Шуман, Франц Шуберт, Гектор Берлиоз, Михаил Глинка, поэты Адам Мицкевич, Генрих Гейне, Александр Пушкин, писатели Виктор Гюго, Альфред Мюссе, Проспер Мериме, художник Эжен Делакруа и др. – Шопен принадлежал к романтическому направлению в европейском искусстве.
Шопен – один из тех, кто с изумительной тонкостью и вдохновением передаёт в музыке сложный мир чувств и переживаний человека. Его музыка нередко носит драматический и даже трагический характер, особенно когда речь идёт о его переживаниях за судьбу польского народа, порабощённого угнетателями. Недаром его современник, замечательный немецкий композитор Роберт Шуман так сказал о музыке Шопена: «Это пушки, спрятанные в цветах».
(Звучит Этюд №12 до минор Ф. Шопена, известный под названием «Революционный»).
Шопена называли «поэтом фортепиано». Сам непревзойдённый пианист, он поражал современников вдохновенной поэтической игрой. Разнообразнейшие оттенки звука, использование приёма rubato (свободно), когда исполнитель весьма свободно трактует темповые и ритмические особенности нотного текста – всё это придавало игре Шопена необходимую романтическую свободу в передаче впечатлений и переживаний его лирического героя.
(Звучит Вальс до диез минор)
(Звучит Мазурка ор.7 ля минор)
Наверное, пришло время сказать несколько слов о жанре прелюдии. В эпоху Иоганна Себастьяна Баха прелюдия (от лат. prelude – играю предварительно, делаю вступление) чаще всего не была самостоятельным произведением. Она играла роль вступления к более крупному произведению, например, к фуге. И.C. Бах создал два тома «Хорошо темперированного клавира» – два цикла, состоящих из 24 прелюдий и фуг по количеству существующих тональностей Для чего он создал это удивительное произведение? Дело в том, что до Баха ещё не применялся так называемый темперированный строй. А смысл его заключался в том, что интервал октавы был поделён на 12 равных частей. Отсюда и появилось это понятие «темперированный», то есть разделённый на равные части. После этого у композиторов появилась возможность сочинять музыку в тональностях с большим количеством знаков. Но немногие ещё это делали. И тогда И.С. Бах для пропаганды нового темперированного строя сочинил цикл из 24 прелюдий и фуг, в котором каждая прелюдия и фуга были написаны в определённой тональности.
Шопен пошёл по стопам И.С. Баха. Он тоже создал цикл из 24 прелюдий (прелюдия № 25 в этот цикл не входит) в соответствии с 24-ю тональностями. Но если у Баха прелюдия является своеобразным вступлением к фуге, то у Шопена прелюдия становится самостоятельным произведением. И кроме того, Шопен по сравнению с Бахом насыщает жанр прелюдии иным содержанием. Каждая из его прелюдий – это своеобразная страница лирического «дневника». Он фиксирует, отражает в прелюдии какой-то один образ, одно душевное состояние человека. В прелюдии чаще всего господствует единый тип фактуры, одночастная форма. Но бывают и исключения.
Я предлагаю вашему вниманию Прелюдию №4 ми минор.
(Звучит Прелюдия №4 ми минор)
Это маленький романтический шедевр. В нём в концентрированном виде выражено КРЕДО РОМАНТИКОВ: стремление к чему-то возвышенному, идеальному и, увы, почти всегда недостижимому. Медленный темп, использование преимущественно минора, ровные, какие-то тяжёлые аккорды в аккомпанементе создают ощущение давящей силы, препятствующей стремлению к свету и радости. В начале мелодии мы слышим активное движение на октаву вверх (с 1-й на 7-ю ступень). Но этот порыв сразу же тормозится, энергия скачка иссякает, мелодия бессильно «топчется» по соседним ступеням и как бы нехотя, поневоле постепенно спускается вниз, к исходному началу. Во втором предложении делается ещё более яростная попытка вырваться из прежнего уровня: мелодия поднимается ещё выше, чем первый раз, усиливается динамика. Звучат яркие, гневные интонации. Но и этот порыв ни к чему не приводит, и завершается прелюдия трагическими аккордами.
К какому бы жанру фортепианной музыки не обращался Шопен, везде мы слышим отголоски польского музыкального фольклора. Чуткий слух композитора фиксирует и запечатлевает те или иные интонации польской песенности и танцевальности. Послушаем Прелюдию №7 ля мажор. Это одно из самых коротких музыкальных произведений в мире.
Мы с вами, уважаемый читатель, отчётливо слышим в этой прелюдии интонации и ритмы мазурки – польского народного танца. Но не будем пытаться танцевать под эту музыку. Это опоэтизированная мазурка, если можно так сказать, это, скорее, воспоминание о мазурке. В мечтах композитора, наверное, возникает образ далёкой родины. Изящные, шаловливые интонации мазурки перемежаются трижды повторенными аккордами. Многие пианисты играют их на diminuendo, то есть, стихая, уменьшая звучность. И тогда возникает ощущение наплывающего воспоминания о чём-то прекрасном, которое постепенно как бы истаивает. Так Шопен насыщает свою музыку тонким психологизмом. Мне представляется, что вся эта крошечная прелюдия совершенна как драгоценность, выточенная рукой непревзойдённого мастера.
А вот ещё одна прелюдия – Прелюдия №15 ре бемоль мажор.
Известно, что эта прелюдия была написана Шопеном под впечатлением от его пребывания на острове Майорка. Более подробно об этом вы, уважаемые читатели, можете узнать из поста в Интернете (Фридерик Шопен. Капли дождя на острове несбывшихся надежд....). Я приведу лишь некоторые сведения из биографии композитора.
В ноябре 1838 года Фридерик Шопен и баронесса Аврора Дюдеван, известная писательница (её псевдоним Жорж Санд) с двумя её детьми прибыли в город Пальма на острове Майорка.
Эжен Делакруа. Портрет Жорж Санд и Фридерика Шопена.
Город Пальма на острове Майорка
Они решили провести зиму этого года в благоприятном климате, так как здоровье Шопена заметно ухудшилось. Вначале остров привёл в восторг композитора. Но их мечты о счастливой жизни на острове не осуществились. Жителей Пальмы шокировала эта чета. Жорж Санд, всем своим видом провозглашавшая равенство полов, курила трубку, носила мужские костюмы.
Огюст Шарпантье. Портрет Жорж Санд.
Шопен перенёс воспаление лёгких, начал кашлять кровью, чем вызвал большие опасения у местных жителей. Да и свободный союз любовников сурово осуждался религиозными островитянами. Жители отказали им в крове, в продаже продуктов. И тогда они переселились в заброшенный монастырь Вальдемоссе в17-ти километрах от Пальмы. Некоторые кельи этого монастыря ещё можно было приспособить для жилья.
Монастырь Вальдемоссе
Но зима оказалась слишком суровой для композитора: беспрестанно лили дожди, суровые ветры гуляли среди заброшенных келий монастыря. Шопен почувствовал себя совсем плохо, и в феврале 1839 года они покинули Майорку.
Во многих биографических материалах Шопена фигурирует повествование о том, что, находясь в монастыре, однажды ночью среди порывов ветра Шопен вдруг услышал звуки колокола, переходящие в набат. Он вышел из кельи и увидел, что язык колокола отвязался, и его раскачивает ветер. Свои впечатления от этого события композитор воплотил в Прелюдии №15 ре бемоль мажор.
Вначале вы услышите светлую, умиротворённую музыку. На фоне спокойного, словно колышущегося аккомпанемента, напоминающего наплывающие ласковые волны, звучит красивая напевная мелодия, украшенная легкими ажурными созвучиями, напоминающими блестящие капельки воды.
Но потом в настроении, отражённом в пьесе, появятся новые черты – тень страдания, предчувствия чего-то страшного и неотвратимого.
И вот новый раздел. Исчезла лучезарность, померк солнечный свет. В басовом регистре в миноре звучит мрачная мелодия, напоминающая хорал – древнее католическое песнопение. Звучность усиливается – и вот уже хорал напоминает набат, как торжество роковой силы…
А в Третьей части прелюдии снова воцаряются свет, радость, упоение жизнью. То, что было отражено в средней части, это пока только предчувствие, предзнаменование, видение, если хотите. Но насколько этот образ впечатляет своей глубиной и правдивостью психологического состояния!
И в этом истинный Шопен! Мы не найдём у него натуралистических копирований и звукоподражательных эффектов. Впечатления от действительности переданы в его творчестве весьма тонко, условно, через призму восприятия его лирического героя.
Среди произведений Шопена много таких, которые любимы миллионами. И к ним относится Фантазия-экспромт. Вообще сам композитор назвал эту пьесу «Фантазия» и даже не включил её в список издаваемых произведений, так как считал её несовершенной. В завещании он приказал уничтожить всё неизданное. Но один из его учеников нарушил волю композитора и спустя шесть лет после смерти композитора всё же издал Фантазию, присовокупив к ней название Фантазия-экспромт. Экспромт (expromрtus – в переводе с лат. готовый, имеющийся под рукой) – пьеса импровизационного характера, впервые возникшая в начале XIX века в творчестве романтиков.
Эта пьеса Шопена поражает и каскадом искрящихся пассажей, и интонациями, напоминающими декламационные возгласы, а в средней части возникает вдохновенная лирическая мелодия.
Виртуозность, пронизывающая всё творчество Шопена, никогда не выливается в поиски только технического начала, необходимого для демонстрации мастерства пианиста. Это относится к жанру этюда, который до Шопена создавали как технические произведения для развития беглости пальцев пианиста. И только Шопен впервые придаёт этюду высокий художественный смысл.
У Шопена два концерта для фортепиано с оркестром. И каждый из них – это настоящая лирическая исповедь, хотя в них и присутствует характерная для концертов виртуозность. Мы послушаем с вами Концерт №1 ми минор. В нём три части. Первая – Allegro maestoso (быстро, торжественно). Вторая – Romance. Andantino (Романс. Не очень медленно). Третья часть – Rondo. Vivace (Рондо. Живо).
Предлагаю отправиться в наш виртуальный концертный зал и послушать все три части Концерта ми минор Фридерика Шопена. Солист Эмиль Гилельс (фортепиано), дирижёр Ю.Орманди, Филадельфийский симфонический оркестр.
Среди творческого наследия Шопена особое место занимают ноктюрны, Ноктюрн (от лат. nocturnus – ночной) берёт своё начало от серенад. В эпоху романтизма ноктюрнами стали называть фортепианные пьесы салонного характера, передающие чувства людей, погружённых в поэзию ночной природы. Шопен стал первым из композиторов, кто сумел создать ноктюрны высочайшего художественного уровня. Таков его Ноктюрн до диез минор, который считают посмертным произведением композитора.
Правда, у меня есть сомнения в том – почему именно это произведение считается посмертным, то есть последним, написанным Шопеном при жизни. Ведь известно, что последней была мазурка, которую композитор записал, но уже не смог исполнить. Да и создание его ноктюрнов датируется гораздо более ранним сроком, чем последние годы жизни. Как бы то ни было, молва считает этот ноктюрн посмертным сочинением. Давайте задумаемся – случайно ли это? И не является ли данный факт ещё одной легендой, как это случилось, например, с «Лунной» сонатой Людвига ван Бетховена, когда композитор сам не дал такого названия, а народная молва упорно называет сонату «Лунной» с лёгкой подачи современника Бетховена поэта Рельштаба?
Кстати, оба произведения, Лунная соната и данный Ноктюрн Шопена написаны в одной и той же тональности – до диез минор. (Эта тональность уже использовалась в средней части Прелюдии №15 Ф. Шопена, которая воспринимается как предзнаменование мрачных трагических событий). Оба произведения появились в наиболее драматические моменты жизни обоих гениев после расставания с любимыми. И здесь, в Ноктюрне до диез минор, как и в «Лунной» сонате Бетховена возникает поэтический образ, полный такой затаённой, обжигающей тоски, которая нередко взрывается гневными, даже, я бы сказала, яростными интонациями. Действительно, образ настолько ёмкий, многогранный, как целая человеческая жизнь. И быть может, именно поэтому этот ноктюрн воспринимают как духовное завещание композитора при его прощании с жизнью и любовью.
Я посмела написать стихи, посвящённые этому произведению.
ПОСВЯЩАЕТСЯ ФРИДЕРИКУ ШОПЕНУ
Горит свеча. Чуть слышно шепчет ветер.
И лунный блик скользит, не торопясь.
В тот памятный, последний вечер
Умолкли звуки, в вечность превратясь.
В той вечности любовь, надежда, слава,
Мечты и грёзы,
Слёз святой поток,
И обещанья и укор,
Свиданья час и приговор:
НЕ видеть, НЕ любить и НЕ встречаться…
Горит свеча. Чуть слышно шепчет ветер,
И лунный блик исчез, в тумане растворясь,
В тот памятный, последний вечер
Умолкли звуки, в вечность превратясь…
Галина Никитина. 1993 год.
Вступление к ноктюрну с его тихими, немного скорбными аккордами создаёт ощущение чего-то значительного, важного, что скоро должно произойти. И вот на фоне плавно звучащих арпеджио, вызывающих ассоциации с таинственными зовами ночной природы, возникает мелодия. Она словно рождается, выливается из одного, долго длящегося звука. Её движение по соседним ступеням придаёт ей напевность. Внезапные взлёты на широкие интервалы тут же уравновешиваются поступенным движением вниз, а трели и пассажи придают ей изысканность и изящество. Всё это воспринимается как погружение человека в мир ночной природы, когда человек поверяет ночи свои переживания, мысли, воспоминания.
Но человеческое чувство настолько изменчиво! В нём столько различных граней! И вот уже в этом лирическом монологе возникает волнение, протест, звучность усиливается, возникают драматические интонации.
Средняя часть ноктюрна отражает мир грёз. В мажорной тональности (ля мажор) очень тихо, рр звучит ласковая, спокойная мелодия. Она перемежается с изящными танцевальными интонациями, близкими мазурке. Быть может, в воображении автора возник образ далёкой любимой Польши – родины, на которую ему не было суждено вернуться?
В третьей части (здесь трёхчастная форма) вновь возвращается образ I-й части. Но, заметим, в произведениях Шопена весьма редко используется точное повторение I-й части. В репризах присутствует изменение, развитие первоначального материала. Так и здесь. Вы услышите, что в репризе по сравнению с I-й частью усиливается драматический момент, всё чаще прорываются интонации, напоминающие взволнованную человеческую речь. Но этот протест ни к чему не приводит. Он как бы растворяется во всё более и более затихающих пассажах…
Наверное, каждый человек воспринимает и понимает музыку Шопена по-своему. Здесь неуместна однозначная, прямолинейная её трактовка. Главное в том, что она, музыка Шопена, находит созвучие с сердцами многих и многих людей. И в этом её непреходящая художественная ценность.